Нина Матвеевна Соротокина — современная советская российская писательница и сценаристка, родилась 1 января 1935 года в посёлке Дегтярск Свердловской области РСФСР Советского Союза. Окончила Новосибирский институт инженеров водного транспорта (1958) и аспирантуру (1964). Работала в тресте «Водоканалпроект» (1960—63), в строительном техникуме (1963—80). Печатается как прозаик с 1976 года.

Вот как Нина Матвеевна Соротокина отвечает на вопросы о себе:
Профессия инженер по строительству гидросооружений была получена. Я вышла замуж, родила сына и переехала с мужем в Москву, где стала дерзать на ниве сантехники в проектном НИИ. Поступила даже в аспирантуру, где темой моей был водопровод в условиях вечной мерзлоты. В связи с этим я ездила в Воркуту собирать материал. Материал-то собирала, но больше о людях, которые там работали.

Словом, в вас уже тогда победил писатель...
До писательства еще было далеко. Я благополучно закончила аспирантуру. Потом преподавала в строительном техникуме наружную канализацию и водопровод. "Протрубила" я там 17 лет, о которых вспоминаю с благодарностью. Во-первых, работа с живыми людьми, что всегда интересно. Во-вторых, часы преподавания можно было уплотнять, и оставались свободные дни.
Когда у меня родился второй сын, я решила написать своим детям роман, веселую историю из русской жизни. Слава "Трех мушкетеров" не давала мне покоя. Я думала, что даже если ни строчки из романа не опубликую, он останется в семье. И мои правнуки будут знать, что была такая сумасшедшая бабушка, которая однажды написала книгу. Эдакое, знаете ли, фамильное привидение.

Значит, вы растили двоих детей, работали, да еще и роман писали?
Мой муж неплохо зарабатывал, и у сыновей была няня. Роскошь немыслимая по тем временам! Так вот, чтобы хоть как-то это оправдать, я работала, как сумасшедшая. Действие романа разворачивалось в XVIII веке, и мне приходилось много сидеть в исторической библиотеке. Кроме того, я писала рассказы. Посещала семинар при Союзе писателей, где меня заметил Юрий Нагибин. Он стал для меня не только крестным отцом в литературе, но и другом. С его женой Аллой мы дружим по сей день, хотя Юрия Марковича нет в живых. Когда-то давно мы с подругами гадали по китайской Книге перемен. И мне выпало предсказание о благодетеле и мудреце с юго-западной стороны, общение с которым принесет мне большую пользу. А Нагибин, как вы знаете, жил в Пахре, как раз на юго-западе Подмосковья.
Он стал для меня самым настоящим благодетелем, хотя никогда и никуда меня не проталкивал. И учителем, хотя никогда не правил у меня ни одной строчки. Нагибин был фантастически образованный человек с невероятной памятью. Общаться с ним значило жить внутри культуры. Смерть его потеря для меня невосполнимая...

А когда появилась ваша первая публикация?
Лет через шесть после того, как я начала писать, мой рассказ напечатали в журнале "Наш современник". Это было немыслимое счастье. И когда я, ликуя, принесла домой журнал, мой муж демонстративно отправился в ванную комнату стирать. Мое увлечение совершенно не вызывало его поддержки. "Извини, говорил он, но мой любимый писатель не Соротокина, а Свифт". Конечно, он шутил. Но в тот момент мне было нужно, чтобы он меня любил больше, чем Свифта.

Так он и не примирился с вашим писательством?
Трудно сказать... Но в том, что мы с ним в конце концов расстались, это, по-видимому, сыграло свою роль.

А когда вы решились покончить с сантехникой?
Когда роман был закончен, и в издательстве лежали мои рассказы, подписанные в печать.

Как "Гардемарины" попали в кино?
Это была с моей стороны чистейшая авантюра. Роман еще не был опубликован, и я решила позвонить Светлане Дружининой.

Почему именно ей?
Тогда только что вышла ее картина "Принцесса цирка". Я решила, что если эта женщина нашла такого красавца на главную роль, то мои герои смогут ее заинтересовать. Словом, я ей позвонила, сославшись на общих знакомых. Светлана Сергеевна со мной очень мило поговорила. И как это ни удивительно, согласилась посмотреть мою рукопись. Хотя в кино обычно не предлагают неопубликованные романы. Кстати, как раз когда мой роман находился у Дружининой, в ее квартире случился пожар. И как ни странно, моя рукопись уцелела. Угадайте, что я сказала по этому поводу?

"Рукописи не горят..."?
Именно. Самую пошлую в этом контексте фразу!

Нагибин работал с вами над сценарием?
Он, что называется, дал свое имя, потому что тогда на "Мосфильме" была "большая чистка", и нам, чтобы удержаться в репертуарном плане, нужен был именитый соавтор. Юрий Маркович читал наш сценарии, давал советы. Но писали мы вдвоем с Дружининой.

Так сбылась ваша детская мечта о кино...
Да, десять лет на съемках "Гардемаринов" были самыми счастливыми в моей жизни. Меня даже совесть мучает. Ведь у каждой нормальной женщины самые счастливые мгновения связаны с рождением детей, их первыми шагами, первыми словами. Я обожаю своих сыновей. Но счастье самое яркое пережила на съемочных площадках Петергофа, Литвы, Кускова, где оживали выдуманные мною события и люди. Вот тогда я была любимицей богов, тогда была удача!

Каково это: видеть, как оживают придуманные вами герои?
Первый шок я испытала на кинопробах. Шла по коридору "Мосфильма" и вдруг увидела своих гардемаринов. Живых! Я даже к стене прислонилась, потому что какое-то время шагу ступить не могла. А какие "звезды" снимались у нас в ролях второго плана! Можно мемуары писать о том, как работали на площадке Евстигнеев, Гундарева. А Боярский... Он четыре минуты "умирал" произнося французский текст! Жаль, на экране осталось лишь секунд 30 от этой сцены.

А потом была премьера...
В Доме кино. Мы все, как положено, вышли на сцену с розами. Аллочка Нагибина глядела на меня из зала и, зная, что здесь сидят мои сыновья, плакала от радости за меня. Она ведь знала, как я топтала дорожку к этой премьере...

Итак, вы проснулись знаменитой...
Представьте себе, нет! Никогда успех фильма не вылился для меня во что-то материальное: не была звана ни на какие "халявные" мероприятия и фестивали, по телевизору не выступала. А мои друзья вообще весьма снисходительно отнеслись к "Гардемаринам". Я ведь живу в подмосковном Троицке, научном центре, друзья мои сплошь ученые, эстеты и снобы. Так что недостатки фильма они видели лучше, чем достоинства.

А вам самой нравится этот сериал?
Он такой каким должен быть. И точка! Это критики делят кино на высокое и низкое. Что же, тогда и зрителей делить по этому принципу? Кстати, все наши гардемарины, когда снимались, с удовольствием бряцали шпагами, но относились к фильму иронично: мол, две бабы чего-то там ладят про XVIII век... Откуда они могли знать, что получится телевизионный хит и их персонажи прирастут к их лицам, как маски... Харатьян, например, всячески пытается отмыться от этой маски. Жигунов тот, напротив, использует как только может.

Вас обижало отношение друзей к фильму?
Да нет. Я всегда была для них "лучший писатель среди сантехников и лучший сантехник среди писателей". Звали они меня "Дюма-мать". Я хохотала вместе с ними. Какие тут обиды! Нужно трезво относиться к себе, я не Шарлотта Бронте и не Джейн Остин.

А кто вы?
В писательских кругах ходит такая легенда. Когда-то в ленинградском Союзе писателей "чистили ряды". Накопилось много "старья", тех, кто последние пятьдесят лет ничего не писал. В числе прочих явилась дама неопределенного возраста. Комиссия ее спросила: "Что вы, собственно, написали? ". Она отвечает: "Песенку". И уже пошла к двери, как кто-то вслед ей догадался спросить: "Какую? ". Она отвечает: "В лесу родилась елочка". И вся комиссия тут же закричала: "Оставить ее, не исключать! ". Это, конечно, очень высокий пьедестал, на который я не мечу. Но мне тоже было бы достаточно, чтобы остался мой роман, а фамилия не обязательно. У книги "Гардемарины" тираж более двух миллионов экземпляров, фильм до сих пор показывают по телевидению, его смотрят. У меня три сборника повестей и рассказов "грустной прозы", как ее называл Нагибин. Авантюрно-исторический роман "Кладоискатели". Больших денег все это мне не принесло. Но "Гардемарины" помогли пережить наше смутное время. Грех жаловаться. Есть домишка на курьих ножках в красивейшей деревне на Угре, своя однокомнатная квартира. Больше ничего и не нужно. Твердо знаю: Господь не даст мне с голоду умереть.

А чудеса случались?
Не так давно, когда мои скудные сбережения пропали в "МММ", буквально из воздуха материализовалась деловая, интеллигентная и чрезвычайно симпатичная дама Елена Куликова. У нее свой банк, свое издательство. И заказала мне написать историю России в популярном изложении. Я сомневалась: история не моя специальность. Хотя ориентируюсь в ней для любителя неплохо. Чтобы исторические романы писать, предмет нужно знать. Куликова мне сказала: "Пишите обычным разговорным языком. А вас я выбираю, потому что, во-первых, вы писатель, во-вторых, женщина, а в-третьих, вы будете удивляться". Что я и делала в своей книге "История России и ее государи. Женский взгляд". Писала и удивлялась: "Ну. надо же, как все это было! Боже мой, как все это удивительно...".

Для кого на этот раз вы писали свою книгу?
Для любопытных женщин и любознательных детей. Ее можно иметь дома в качестве справочника, в ней есть все даты и факты.

Вас можно назвать дважды самоучкой как писателя и историка.
Конечно, я самоучка. Причем в этом нет ничего обидного. И считаю, что любой человек может взяться почти за любое дело. Главное, шевелиться и не бояться заниматься тем делом, которое тебя сильно влечет. И хорошим толчком к новому действию может послужить, как это ни странно, беда.

Чем хуже, тем лучше?
Конечно. Голод или беда - мощный толчок под зад. Сытый человек редко берется за что-то новое.

P. S. Нина Матвеевна Соротокина вполне имеет право давать советы "шевелиться и не бояться". Она, кроме прочего, объездила на байдарке полстраны. Занималась раскопками в Фанагории и Херсонесе. Знает почти все травы и цветы. Умеет вязать и прясть. Вкусно готовить. Воспитывать внуков. Как она все успевает загадка.